Сначала полузадумчиво-полуиронично: «Ну, ладно, статуя Свободы, статуя Свободы, но груди-то зачем?» И тут же радостно: «А, понял: двухпартийная система!»

Несколько лет назад в парке через дорогу появился такой фонтан:

Муж сразу его как-то невзлюбил и даже заклеймил как знак коррупции: кто-то, говорит, из городской управы знакомому архитектору заказ устроил. Сразу скажу, что это вряд ли, так как потом прочла, что автор фонтана – уже умерший местный архитектор, а передала проект городу его вдова. У меня же фонтан никаких эмоций не вызывал. Но вчера, придя в парк рано утром, заметила, с каким удовольствием им пользуются вороны: они пили воду не только внизу, одна, особенно ловкая, забралась на трубу и прихлёбывала прямо оттуда (жаль, фотоаппарата с собой не было).  И я призадумалась: раз так нравится птицам – может, в нём и правда что-то есть? Присмотрелась: какая-то смесь из дерева и почти органных труб. Вода – время, дерево –жизнь, орган – музыка. Вечная музыка жизни? Муж, услышав про ворон, несколько смягчился и дал фонтану имя «Воронка». А что видите вы?

Ну, и пара сюжетов из субботней жизни парка на закуску:

Обретенное равновесие.

Греть вчерашнюю кукурузную кашу – скучно, а выбрасывать не приучена, поэтому добавляю одно яйцо, немного муки (использую гречневую, так что оладушки получаются загорелыми), размешиваю и, не обваливая больше ни в чём, — на сковородку. Есть можно со сметаной, йогуртом, ягодами. Вкусно! Ели успела сфотографировать.

Наверное, всем знакомы глюкометры – компактные приборчики, которыми пользуются диабетики для измерения сахара крови. А как было бы здорово иметь что-то подобное для взятия сразу десятков, до сотни,  анализов по одной-единственной капельке крови. Например, определить наличие разных раковых клеток.  Что для этого нужно? В первую очередь, нужны  биомолекулы, способные «приклеивать» к себе какой-то определённый вид клеток. Такие биомолекулы есть. Их нужно нанести на пластинку из пьезоэлектрика (вырезанную, например, из кристалла кварца) и возбудить в пластинке акустическую волну. Как возбудить? При помощи нанесенных на пластинку тоненьких электродов, ведь пьезоэлектрики тем и хороши, что деформируются под воздейстием электрического поля. Волна побежит по поверхности пластинки, биомолекулы захватят из крови раковые клетки, и эта налипшая дополнительная масса замедлит волну.  Замедление можно измерить при помощи второго массива электродов, размещённого на другом конце пластинки. Чем больше налипло, тем сильнее уменьшилась скорость волны. Тем самым мы как бы взвешиваем налипшие клетки. Теперь представьте, что всё это миниатюрно настолько, что капелька крови покрывает сразу десятки или даже сотню – вобщем, целый массив микроскопических кварцевых пластинок, на каждой из которых свои биомолекулы и свои электроды. Каждая пластинка настроена на свои клетки. На выходе получаем целый массив анализов.

Весь процесс – от возбуждения волн до замера их скорости — можно описать математически. Уравнения здесь довольно сложные и в каждой среде (кровь, кварц, биомолекулы) свои.   Их ещё нужно умело состыковать, но математике это под силу. Зато получив адекватную модель, можно заняться отимизацией прибора, чтобы увеличить его чувствительность, улучшить дизайн и т.д. Пробовать менять разные параметры – например, количество электродов, толщину пластинки, и всё это лишь при помощи компьтерных симуляций, экономя на трудоемких и затратных физических экспериментах.

Этот прибор называется биосенсором.

Сидевшая наискосок от меня женщина существенно постбальзаковского возраста красила ресницы. Не спеша, тщательно, всецело поглощённая этим занятием. Только ресницы, она и никого из заполненного вагона вокруг. Завершив это, достала крем-пудру и продолжила макияж. Было ужасно интересно, что и как потом – губы, веки? И куда она едет? Представляла, как она выйдет вместе со мной и направится в клинику на свидание с заболевшим любимым. Но я вышла, а она осталась. И привкус приятной загадки на весь день.

Любителей мата прошу не беспокоиться, так как это не про разнообразные украшения речи, а про математические модели. Один оканадившийся немец докладывал на кафедральном семинаре о моделировании развития популяций зайцев и волков. Как и многое в природе, это можно описать при помощи математических уравнений.  Для лета уравнения одни, для зимы – другие. Графики сезонных колебаний, год за годом, образуют причудливые узоры. Большую роль играет, конечно, погода: теплое дождливое лето – много корма – популяция зайцев растет – начинается прирост популяции волков, суровая зима – вымирают зайцы – уменьшается численность хищников. Циклические процессы в погоде рефлектируют в циклы развития популяций. И вот уже, пожалуй,  по прожорливости волков и числу их жертв можно даже попытаться оценить, куда развивается погода.

А в Германии волков нет, и канадские уравнения наверняка требуют коррекции. Кто же и что, кроме погоды,  контролируют численность зайце-популяции? Может, совы? Не знаю, но один маленький фактор влияния на локальную популяцию зайцев, обитающих в кустах возле университета, вносим мы сами, регулярно подкармливая их капустными кочерыжками и морковью. Оценить же степень этого влияния вряд ли удастся: для этого пришлось бы подсчитывать их в сумерках и по ночам.

Думая про матмодели, вспоминаю сдачу кандидатского минимума по философии nлет назад. Как раз про них мне и попался вопрос. Какую чушь я тогда несла, уже и не помню. Тем более не думала, что математическое моделирование станет  моим хлебом n лет спустя. Да еще в такой захватывающей области как медицина. Если интересно, расскажу о некоторых задачах подробнее. Популярно и без заумностей.

А дождя всё нет, и  мы отправились к небольшому озерцу по соседству с лугом – ничего особенного, но его по весне облюбовала пара лебедей. В апреле мы издали видели в камышах лебедиху, сидевшую на яйцах:

И вот результат:

Кувшинки увидели здесь впервые

Лягушек было несколько, а на фотосессию согласилась лишь одна — самая смелая:

Озерцо, хоть и не реликтовое, но растительности тоже хватает:

И на обратном пути:

А дождь пошёл лишь к вечеру.

Троичный понедельник, выходной, в прогнозе – дождь. Решаемся на короткую велосипедную прогулку к реликтовому лугу, который всего лишь в 6 км от дома. Гархингский луг в природоохранной зоне – это сохраненный от застройки и распашки под поля кусок земли площадью в 27 гектаров.   Баварское ботаническое общество начало выкупать эту землю ещё с 1908 года. В 1942 году лугу был присвоен статус природоохранной зоны, а в конце войны его чуть не превратили во взлётную полосу военного аэродрома. Так что луг сохранился до наших дней благодаря в том числе нашей Красной Армии, стремительно продвигавшейся в направлении Берлина.

На лугу разрешены лишь пешие прогулки по обозначенным тропинкам. В разное время года здесь можно увидеть более 200 видов растений, 50 из которых занесены в Красную Книгу, 40 видов лишайников, а ещё разные насекомые и птицы. До сих пор мы бывали на лугу только вёснами, чтобы посмотреть на цветение сон-травы. Во всей Германии это единственное место, где она ещё сохранилась. У нас на Урале сон-трава жёлтая, а здесь фиолетовая:

Но это в апреле, а вот что растёт сейчас.

Это дикий лён.

А эти, похоже, полевые гиацинты.

Каким-то загадочным образом затесались тигровые лилии:

Ну, и разные другие, пока мне неведомые:

.

А это уже летающие-порхающие, снимать трудно:

Секретарша начальницы на работе, Кристина,  подкидывает иногда интересные книжки, зная мой интерес к военной истории. Читаю в электричке по пути на работу и с работы.

Вот одна из таких:

«Jüdisches Leben in München: Lesebuch zur Geschichte des Münchner Alltags. Geschichtswettbewerb 1993/94»,
«Еврейская жизнь в Мюнхене: Книга для чтения по истории мюнхенской повседневной жизни. Исторический конкурс 1993/94», издательство Бухендорфер, Мюнхен, 1995, 275 с.

Истории людей, семей, фирм, организаций в изложении непрофессионалов, неравнодушных к истории семьи, города, страны. 

Несколько цифр из книги.  В 1933 году в Германии проживало около 500 000 евреев, из них 9005 (июнь 1933) – в Мюнхене, что составляло около 1,2% населения города. Когда в апреле 1945 года американские войска вошли в город, еврейское население насчитывало 84 человека. За годы нацистского режима в концлагеря депортировано 3991 мюнхенских евреев, выжили 297.

Возникает естественный вопрос: почему, когда нацисты в 1933 пришли к власти, почти половина евреев осталась в Мюнхене, хотя другая половина предпочла эмигрировать в Палестину, Америку, другие страны? Из прочитанных историй я поняла, что кто-то попросту не имел средств на эмиграцию, а кто-то не имел желания — не верил, что Гитлер – это надолго. Среди этих людей были и те, кто воевали в первую мировую, были отмечены наградами рейха и убеждены, что уж их-то семей коричневая чума не коснется. Отрезвление пришло хрустальной ночью 1938 года, но тогда уже было поздно и трудно что-либо изменить.

Показательна, например, история владельца антикварного магазина Бернгеймера на Оттоштрассе, в котором Геринг покупал ковры, когда правящей партией уже давно было запрещено делать приобретения в еврейских магазинах. Имея такого видного покупателя, мог ли владелец магазина предполагать, что  в 38-ом его самого и сыновей отправят в концлагерь Дахау?! Но ему ещё «повезло». Геринг проявил интерес к состоянию богатого предпринимателя и предложил ему купить в Венесуэле виллу, принадлежавшую геринговской тёте. Лишь за разрешение оформить эту сделку Бернгеймер должен был заплатить 860 000 марок.

Конечно, мне не пересказать здесь всех историй, но на ещё одной хотелось бы остановиться. Она озаглавлена «Mischling», то есть метис. Эта история человека, М., который до своего 23-летия  и не подозревал, что является «полуевреем». А узнать об этом ему довелось в 1942 году на восточном фронте — где-то в России, где в ранге офицера он участвовал в военных действиях. Однажды его вызвал к себе полковник и сообщил, что получен приказ об отправке М. обратно в Мюнхен, так как полуеврей не может служить офицером. Здесь и открылось, что родной отец М., умерший от ранения в первую мировую ещё до рождения сына, был евреем. М. воспитывался в католической семье, и, усыновленный своим отчимом, даже не подозревал, что это его неродной отец. Как большинство своих сверстников, вступил в «Гитлерюгенд», а когда появилась возможность поступить на госслужбу, потребовалось доказать свою преданность государству вступлением в нацистскую партию. Поскольку в свидетельстве о рождении отцом был записан  усыновивший его супруг матери, настоящее происхождение не вскрылось. Кто и при каких обстоятельствах докопался до истины, неизвестно. По возвращению с восточного фронта в Мюнхен М. откомандировали на работу в финансовую канцелярию, но уже вскоре пришло уведомление об его увольнении из вермахта, затем последовало исключение из партии и увольнение с государственной службы. С этого момента он находился в подчинении полиции и был назначен во вспомогательную санитарную службу. Ему пока ещё выделялись продуктовые карточки и разрешалось жить в собственном доме. М. думал, что худшие времена для него уже позади, но однажды утром охранники доставили его в Дахау, где он был придан транспорту с узниками, направлявшимися на работы в Голландию. Дисциплинарно лагерь подчинялся СС, а в отношении работы – организации Тодт.  Узники были заняты на строительстве оборонительной линии Атлантик Вал. М. повезло – его технические знания были замечены начальником стройки, и вскоре с тяжелых работ он был переведен на работу чертежником. Обзаведясь знакомствами среди голландцев, он разработал план побега и успешно осуществил его с помощью местной девушки – работницы кухни. Используя знания голландского языка и выдавая себя за родственника в крестьянской семье,  М. некоторое время работал в голландской деревушке. Ранней весной 45-го та самая девушка, что помогла ему бежать, навестила его в деревне и привезла фальшивое удостоверение гражданского сотрудника Тодта, откомандированного в Мюнхен. Ночью он пересек границу и начал осторожно передвигаться в сторону Мюнхена. Иногда по нескольку дней он проводил в селах, помогая приютившим его людям в сельхозработах. Одна хозяйка отдала ему старый велосипед.  Он был счастлив, как никогда. В один из дней М. присоединился к людям, ожидавшим переправы через Дунай. На следующее утро, колеся на велосипеде по полям и избегая населенных пунктов, М. наткнулся на американских танкистов.  Его препроводили к офицеру контрразведки. Офицер терпеливо выслушал историю М., а затем рассказал свою: родившись в еврейской семье во Франкфурте-на-Майне, в 30-е годы он эмигрировал в США. Получив образование и американское гражданство, в 1941 году поступил на военную службу, и в 1944 году, будучи уже офицером разведки, прибыл в Европу. Двое сошлись ближе, и вскоре джип американского офицера доставил М. в Мюнхен к родителям, уже не чаявшим когда-либо увидеть своего сына.

По-моему, хороший бы фильм мог получиться.

Каждый год в конце июня-начале июля в Мюнхене проходит кинофестиваль. Это не Канны, конечно, но событие всё же заметное. Взглянула программу нынешнего и загрустила: ни одного российского фильма. Бельгия, Хорватия, Чехия, Франция, Германия, Италия, Латвия, Мексика, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Испания, Швеция, Швейцария, Англия. Вот и думаю, что тут выбрать:

www.filmfest-muenchen.de/en/programm/filme/?q2=Belgium&cat=2