Незадолго до родительского дня, что через 9 дней после Пасхи, мы с Алей гуляли по сайту «Архив памяти», и я нашла могилу дедушкиного старшего брата – Егора, а Аля – бабушку, прабабушку и много родственников отца. Я вновь собиралась на Северное кладбище, так как хотела встретиться с родственниками, наметившими посещение семейной могилы на понедельник, а Аля решила поехать со мной, так как надеялась увидеть виртуально найденные могилы. Мы зарисовали примерный план их местоположения, но, к сожалению, номеров секций нам тогда распознать не удалось.

На кладбище мы разделились: я отправилась к родственникам, Аля – на поиски. Всех  очень рада была видеть – дядю Федю, Таню, Ваню, Олю. Помянули. Жаль, что с Витей не встретились – он, оказывается, на следующий день приезжал. Дядя Федя рассказал, что на Никольском кладбище, что на Сортировке, похоронены наш прадед – отец дедов Акима и Егора, их брат Виктор и сестра Люба, умершие в детском и младенческом возрасте. Он однажды пробовал найти, но не смог – вероятно, фамилии на табличках уже не читаемы. Нет их и на сайте «Архива памяти». Но у меня ещё теплится надежда – попробовать сделать запрос создателям сайта – может, у них есть доступ к каким-нибудь кладбищенским книгам? Никольское кладбище – одно из старейших в городе, закрытое ещё в 1965 году.

 После встречи мы с Олей решили поискать могилу деда Егора, но не хватило подготовки и времени, хотя, как потом оказалось, мы были на верном пути. Аля тоже не нашла своих –  неправильно определили секцию. Решили дома поизучать ещё. И разобрались-таки! Через три дня съездила на кладбище снова и могилу деда Егора нашла. Это было очень нужно — папа переживал, что в последние годы не мог посещать и не передал нам. А пирамидка на могиле, хоть и простая железная, оказалась уникальной – явно сделанная руками деда Акима (он был классным слесарем), и надпись на табличке волнующая и тёплая: «Вечная память… вечная память. Дорогому брату, уже покойному — последний долг.» Теперь уж не должны  потерять.

А вечером решили погулять в районе Зелёной рощи – Але хотелось посмотреть на Ново-Тихвинский женский монастырь. Доехали до Дворца спорта. Там перед входом памятник спотсменам  — участникам войны. И ребята на велосипедах сложные кульбиты выделывают.

Через рощу пойти не решились – висело предупреждение, что травят клещей. Пошли мимо 1-ой городской больницы – точнее, мимо её старого, заброшенного здания. Построенное в 1932 году, оно было очень красивым, а так выглядит сейчас:

В связи с ним ходит много легенд и загадочных историй про призраков и пропавших в нём людей. Говорят, что некоторые помещения облюбованы бомжами. Здание пережило несколько пожаров. А я помню, что ходила туда на лечение в барокамере. Но есть и нечто, внушающее надежду на возрождение.

Достигаем военного госпиталя – кстати, таковым он являлся и в годы войны.

И вот наша цель, уже в сумерках. Храм построен в середине 19-го века и в разрушительные для церкви 30-е годы уцелел.

Монастырские ворота в девять вечера, конечно, на запоре, но в них есть окошечко – будто специально, чтобы посмотреть и сфотографировать храм.

К метро идём мимо Горного института (никак не привыкну называть его университетом). Разные камни разложены на его территории перед входом. Змеевик в сумерках кажется ещё зеленей.

И станция метро «Геологическая» хороша. С новым для меня памятником смотрящему прямо на цирк уральскому предпринимателю перед входом.

Решили прокатиться в подземке до станции метро  «Динамо». И опять, пока троллейбус ждём, любуемся Храмом на Крови.

Назавтра у нас сложная программа — Аля волнуется перед встречей с братом, но всё обязательно пройдёт очень хорошо.